Совсем недавно отшумел петербургский «Золотой Софит», и вот на подходе высшая театральная премия страны «Золотая маска». В списке номинантов — старые «софитовские» знакомые — «Эдип-царь» театра «На Литейном» и «Московский хор» Малого драматического.

Кажется, предел мечтаний любого молодого режиссера — быть номинированным сразу на две столь престижные премии. Однако постановщик «Эдипа-царя» Андрей Прикотенко видит в этом и свои минусы.

— Андрей, ваш спектакль «Эдип-царь» только что стал лауреатом «Золотого софита» и теперь номинирован на «Золотую маску». Голова не кружится от успеха?

— Мне очень приятно такое внимание к нашей работе. Но вместе с тем возникает дополнительная ответственность к будущим спектаклям, ведь успех требует и определенного уровня.

— Из одного почетного списка в другой кочуют одни и те же спектакли. Не говорит ли это об определенном застое в театральной жизни Питера?

— У меня нет ощущения застоя. По-моему, наш город театрально живет достаточно интенсивно. А потом, почему обязательно должна быть разница между этими списками. И «Софит», и «Маска» отбирают лучшие спектакли, поэтому совпадения вполне закономерны.

— Закончив в свое время курс Вениамина Фильштинского, вы несколько лет проработали в провинции. Что вам, как режиссеру, дала эта работа?

— Очень много. Вообще мне кажется, что каждый молодой выпускник театрального ВУЗа должен обязательно поработать в провинции. Потому что это очень серьезная школа в менее ответственном пространстве. Если вы, едва закончив институт, сделаете свой первый спектакль в Петербурге, и он окажется неудачным, то дальше будет невероятно сложно. Провинция в этом смысле менее ответственна. Хотя тот же Новосибирск. Орел — большие города с многочисленной и серьезной театральной публикой. В Новосибирске я поставил спектакль по современной пьесе Юрия Рогозина «Санька, Санька. Александр» и в Орле — три спектакля — две сказки — «Маугли». «Конек-горбунок» — и «Дни нашей жизни» Леонида Андреева. Могу сказать, что мне не стыдно за эти работы.

— Почему, вернувшись в Питер, вы взяли к постановке античную трагедию — жанр, прямо скажем, не слишком востребованный современной публикой?

— Причина одна — интерес. Главное, чтобы пьеса была интересной. Чтобы ощущение предстоящего спектакля было захватывающим. Чтобы пьесу эту хотелось поставить, чтобы с ней были какие-то особые отношения желательно давние. Выбор пьесы, вообще, должен диктоваться только творческими соображениями.

— Андрей, а почему в вашей интерпретации истории Эдипа так много иронии?

— Молодые артисты, молодой режиссер взяли пьесу, написанную черт знает когда, не имеющую к ним никакого отношения — в этом сюжете уже есть какая-то ирония.

— Как вам удалось поставить древнегреческую трагедию в абсолютно современном ключе?

— История получилась современной, так ведь мы живем сегодня, и на спектакль приходят сегодняшние люди. Поэтому и мы должны оставаться нормальными, не сумасшедшими. Мы с вами встретимся где-нибудь в кафе, и вы спросите, про что пьеса. Я начну пересказывать сюжет и буду это делать современным языком. Не встану в античную позу и не начну говорить по-гречески. Тот же механизм и в спектакле.

— Сейчас вы что-то ставите в Театре «На Литейном»?

— Ставлю пьесу Гольдони «Слуга двух господ». Тоже вопрос, какое отношение Гольдони имеет к сегодняшнем дню.

— Слышала, что вас пригласили в Москву ставить «Гамлета»…

— Да, в Новом драматическом театре. Это не очень известный театр находится не в центре Москвы. Но там работает замечательная молодая компания.

— Не боитесь с легкой руки Москвы стать так называемым модным режиссером, а где начинается мода, там обычно кончается искусство. Допустим, на вашего однокурсника, замечательного питерского актера Константина Хабенского, мне было просто обидно смотреть в спектакле МХАТа «Утиная охота»…

— Мне трудно судить. Думаю, Костя был и остается замечательным артистом. А что касается моды… Я пока думаю о другом — как бы нам там не провалиться с нашей идеей, ведь эта пьеса ко многому обязывает. А вообще, наверное, это тяжелое испытание — известностью, славой. В любом случае, сначала надо поставить спектакль, а уж потом думать об испытании. А представляете, если спектакль не получится, то возможная слава, о которой мы говорим, обернется другим концом. И ничего хорошего в этом не будет.

— Ну, московский пиар умеет раскручивать даже не самые удачные проекты. Это, кстати, еще одно испытание — сохранить адекватную самооценку.

— Этого всегда и везде надо бояться не только в Москве. Надеюсь, что не утрачу ощущение самоанализа.

— Сейчас рано загадывать, но все же, если спектакль удастся, в Москву не переедете?

— Нет. Зачем такие резкие ходы? Многие питерские режиссеры ставят спектакли в Москве — Юра Бутусов, Витя Крамер. Гриша Дитятковский. Иногда артисты бегут, а мы сидим ровно.

— А «Золотую маску» все-таки надеетесь получить?

— Нет. Пока нам хватает «Софита». Зачем сразу все? Так и скажите комиссии, чтоб не давали. На самом деле, как бы я этого ни хотел, все равно не надо. Хочется, чтобы и дальше оставался какой-то манок. Что-то, что могло бы в дальнейшем подогреть твой же интерес к следующей работе.