Top.Mail.Ru
КУПИТЬ билеты
«Хоть плачь, хоть смейся»
Пресса «Эдип-царь» Софокла
Автор: Ким А. // www.geometria.ru. 2005. 5 августа   

Спектакль, который многими и на разные лады расхвален. И действительно, есть в нем что-то такое, что заставляет одобрительно кивать, даже если ты ничего не понял. А разобраться в сюжете не то чтобы сложно, просто не успеваешь.

Под развеселые ритмы легко и небрежно развертываются жуткие события: вот Эдип и его жена-царица Иокаста отплясывают недвусмысленные танцы, вот чума нежданно-негаданно пришла в их город, вот начали по инициативе неугомонного Эдипа расследование, кто и когда провинился перед богами, убив предыдущего царя, вот вестник рекомендует Эдипу стать в своих поисках аккуратней — мало ли какая юношеская драка была, но Эдип не угомонен — справедливости, ведете ли, захотелось, вот выясняется, что это сам Эдип убил царя (своего отца) и сейчас находится в браке с собственной матерью, вот всеобщая паника, страдания и мучения. Финал — выкалывание глаз.

 

Вот собственно и все — сюжет для нашего избалованного сознания довольно-таки обычен, но вместо затянутых пятьсот восемьдесят четырех серий, в которые спокойно можно было бы уложить данную историю, перед нами бодренькая игра в сжатые сроки. В пору расцвета древнегреческого театра (эх, давно это было) такие вещи играли сутками. Сейчас никому это не нужно. Сериал вышел бы отвратительным, а 24 часа на спектакле никто не высидел бы.

 

И что делать? Оставлять такие шикарные произведения? Забывать на основе чего родился театр? Молодой режиссер Андрей Прикотенко со своей веселой командой дружно заявляет: «Нет!». Будем играть. Но по своему — играючи. С юмором. С заложенным сознательно режиссером и актерами юмором. Это лучше, чем неожиданный смех в зале во время ну-у очень трагично-пафосных сцен (которых в спектакле нет, но могли бы быть, избери режиссер другую форму).

 

Не смогли бы зрители с серьезным видом наблюдать два часа за метаниями терзаемой души, преследуемой роком. В «Эдипе» же чем громче смех, тем ближе слезы — жуть от неминуемого Рока проступает сквозь улыбающиеся лица. В самую сердцевину трагедии Софокла бьются, вооружившись смехом. И удивительно, что древняя трагедия поддается, оказывается гибкой и трансформируемой — все-таки гениальные были люди, эти греки. И приятно, что плоды их трудов ценят.