Top.Mail.Ru
КУПИТЬ билеты
«Ой, Зин, гляди какие клоуны»
Пресса «Любовь и смерть Зинаиды Райх» В. Семеновского
Автор: Шитенбург Л.// Город, №15. 25 апреля 2005 г.   

Зинаида Райх — жена Сергея Есенина, мать двоих его детей. После развода с Есениным — актриса ГОСТИМа и жена режиссера Всеволода Мейерхольда. Не имея специального актерского образования, стала ученицей гения. То, что она сделала под его руководством, проходят в театральных институтах по курсу истории отечественного театра.

 

Разбуди театроведа ночью, скажи «Райх» — и услышишь: Аксюша в «Лесе», полет на «гигантских шагах», Анна Андреевна в «Ревизоре», «сорок порций Городничихи», Маргарита Готье в «Даме с камелиями», все плачут, скверный характер примадонны, изгнание Марии Бабановой из театра, звала гения Севочкой. После разгрома мейерхольдовского театра и ареста Мастера в 1939 году была страшно убита — зарезана в собственном доме.

Пьесу о «Любви и смерти Зинаиды Райх» написал Валерий Семеновский, главный редактор журнала «Театр». В этой пьесе мало действия, одна читка. Героями пьесы — литмонтажа некоторых диалогов, которые происходили или могли происходить — стали сама Райх (на Литейном ее играет Елена Немзер), Мейерхольд (Александр Орловский), Есенин (Андрей Гульнев), дочь Райх и Есенина Татьяна (Елена Ложкина), а также Мария Бабанова, какая-то партийная тетенька, Ольга Мунт, Вера Комиссаржевская (их всех играет Вера Миловская) и иные «свидетели по делу» (Мариенгофа, Файко, Владимира Ленина и прочих играет Вадим Бочанов). Цель этих разговоров обозначена в начале спектакля — дочь Татьяна спорит с неким «историком» (то бишь Константином Рудницким), пытаясь «реабилитировать» мать в глазах потомков, поскольку многие современники считали Райх скверной актрисой и нередко именно ее винили в роковых ошибках Мастера.

Справиться с этой задачей не получается — понятно, что всерьез манипулировать Мейерхольдом не удалось бы никому, что с Бабановой Зинаида Николаевна взяла-таки грех на душу, а выяснить какой же она была актрисой уже не представляется возможным. Получается рассказать о любви и смерти.

Для пьесы, которая не грешит против исторической правды и повествует о фантастической судьбе одной выдающейся женщины начала прошлого века, это уже немало. Зинаида Райх достойна внимания публики никак не меньше какой-нибудь Маргариты Готье.

Для спектакля отгородили уголок в фойе театра. Поставили «конструктивистскую» лесенку, повесили прозрачный занавес, на который в начале действия проецируются старые театральные фотографии. Лица Мейерхольда, Есенина, самой Райх, Гарина, сцены из легендарных спектаклей. Момент, когда очередной лик парит над зрителями, — лучший во всей постановке.

Режиссер Мейерхольд одно время любил слово «балаган», видя в его принципах квинтэссенцию театрального гротеска. Именно в балаган режиссер Игорь Ларин и превратил свою постановку — только в настоящий балаган, без всякой там метафизики. Ирония, безусловно заложенная в тексте, почему-то стала поводом для безостановочного кривляния. Упрощенное понимание великих идей чревато сценическими кошмарами.

В спектакле Ларина помимо «балагана» присутствует еще и «биомеханика» (это когда персонажи начинают корчиться и резко двигать деревянными конечностями), и актеры-марионетки, говорящие задорными кукольными голосами. Все дело в нюансах: «снижение» в одних условиях — элемент гротеска, в других — орудие элементарного опошления.

На самом деле Игорь Ларин умеет делать превосходные спектакли, но только в тех случаях, когда актер там один — сам Ларин. Метод освоения материала он применяет один и тот же. Но его отстранение срабатывает только тогда, когда за иронией обнаруживается второй план, сильное чувство, которое нельзя высказать напрямую «по причине гордой застенчивости». Ларин как почти никто из нынешних питерских актеров умеет транслировать скрытую тоску по ушедшей культуре, трагичность разрыва между эпохами. У всех его белых драматических клоунов — печальный взгляд книжного человека, только что осознавшего, что книжка кончилась. Это то, что режиссер может передать другим актерам лишь в процессе упорной работы — десятилетиями. Иначе никак. Иначе исчезает всякая театральная игра, а на ее месте появляется забубенное панибратство с великими тенями прошлого. Натуральное каботинство.

И мы получаем нелепого шута в красной феске с пустыми глазами и развитой манией величия (бедняга называет себя Мейерхольдом), активно транслирующего лишь одно — исключительное самодовольство. Или провинциального простака, склонного к драматическим завываниям (это Есенин). И дисциплинированную актрису, аккуратно оттарабанившую роль, — это Райх. (Лучше других, на мой взгляд, справилась с задачей Вера Миловская — в точной остроте ее рисунка показалось что-то таганковское).

О любви и смерти Зинаиды Райх рассказал самодеятельный кукольный театр, где плоским картонным персонажикам щедро раздавала пощечины страшная эпоха. Венчал эту историю непременный тошнотворно трогательный вальс «Зины» с «Севочкой». Мне очень грустно. А вам — смешно?