Top.Mail.Ru
КУПИТЬ билеты
«Режиссер нашел себя в капусте»
Пресса «Слуга двух господ» Карло Гольдони
Автор: Е. Герусова// Коммерсантъ. №57, 31 марта 2004 г.   

Недавний дебют Андрея Прикотенко был ярким и веселым. Со своими сокурсниками по классу знаменитого театрального педагога Вениамина Фильштинского он замахнулся на трагедию Софокла «Эдип-царь». «Эдипа» признали лучшим спектаклем сезона из поставленных на малых сценах.

Хотя уже тогда стали поговаривать, что если бы не красавица Ксения Раппопорт, одним жестом взметнувшейся руки возродившая амплуа молодой царицы, то эта работа осталась бы просто талантливым студенческим капустником.

 

Скажем сразу: такого Труффальдино, каким он получился в исполнении Джулиано ди Капуа, история, пожалуй, еще не знала. Знойный красавец в белой тройке на голое тело. Крайне медлительный, даже заторможенный, но не от лени, а скорее от тупости, он и сам удивлен, что согласился служить сразу двум господам. Он и обмануть-то их не пытается, сам силится понять, что они ему говорят, чего требуют. Беатриче и Флориндо приходится разжевывать ему каждое слово.

 

Конечно, этот Труфальдино не имеет ни какого отношения к давшей ему имя ловкой маске. Если от комедии дель`арте в спектакле господина Прикотенко что-то и осталось, то это свобода: режиссер не пьесу ставит, а рассказывает довольно сумбурную историю по ее сюжету.

 

Режиссер как будто бы забыл о главном герое, чтобы сделать главными три любовные истории. Все три пары оказались на редкость инфантильны, чуть не все говорят в нос, капризно или на грани истерики тянут слова. Прыгают с лодки на лодку, садятся на шпагат и висят на мачтах. Ритм и пульс спектаклю дают не переплетения отношений, а физические упражнения актеров, их энергичные проходы по сцене, танцы. Словом, все, что не имеет отношения к сюжету, зато может создать настроение.

 

Все условия для быстрого и мобильного передвижения актеров созданы: художник Эмиль Капелюш запрудил сцену множеством фур с мачтами на фоне светового экрана, на экране — голубой простор. Получилось похоже на какой-то безымянный порт. Из динамиков хрипит Цой: «Весна, я опять промочил ноги». Собственно, это и есть лирическая нота спектакля: промочил ноги и влюбился. Герои вихрями расчерчивают сцену под песни «Кино», а сами с комическим задором поют арии из опер Пуччини и Леонкавалло.

 

Собственно, драматическая роль в этом спектакле получилась только одна. Евгений Меркурьев сыграл Панталоне так, что он перестал быть просто помехой на пути влюбленных. Роль получилась о том, как сложно быть отцом влюбленной барышни на выданье и как он на самом деле рад — не тому, что история с женихами уладилась, а тому, что его дочь оказалась честной девушкой. Вполне банально, но на общем капустном фоне эта простая человеческая нота зазвучала помимо воли режиссера. Потому что ставил-то господин Прикотенко не об отцах, а о детях.

 

В «Слуге двух господ» режиссеру удалось создать атмосферу этого легкого весеннего сумасшествия молодого безумия. В общем, до Гольдони господину Прикотенко примерно столько же дела, сколько и до Софокла. И античная трагедия, и итальянская комедия важны для него настолько, насколько они могут дать материал для профессионального капустника, для демонстрации молодой силы, энергии и таланта, которые просто необходимо излить, почти все равно на что. Но если в случае с Софоклом, он перевернул трагедию с ног на голову и заставил зрителей хохотать, то комедия уложила его на обе лопатки.