Top.Mail.Ru
КУПИТЬ билеты
«С бездной по жизни»
Пресса «Вся жизнь впереди» Эмиля Ажара
Автор: 2005 г., Зарецкая Ж.// Вечерний Петербург, №61. 8 апреля 2005 г.   

Роман Эмиля Ажара, дважды лауреата Гонкуровской премии (первый раз под именем Ромена Гари), написан от лица ребенка. Это арабчонок по имени Момо (от Мохаммед), который, несмотря на то что в самом деле ему не десять лет (как уверяет его воспитательница мадам Роза), а четырнадцать, сохранил бескорыстный взгляд на жизнь, отличающий сегодня только совсем уж младенцев. Момо Ажара, как говорится, что видит, то поет.

А видит он проблемный парижский квартал Бельвиль, «афроазиатскую колонию», обиталище шлюх, наркоманов, мусорщиков, геев, трансвеститов и прочих деклассированных элементов. Момо умудряется находить среди них истинных красавцев — таким кажется ему сенегалец Лоло, трансвестит с боксерским прошлым. Но главный персонаж мифологизированного сознания мальчика — мадам Роза, в далеком прошлом проститутка и узница Освенцима, теперь вторая (а по большей части и единственная) мать для незаконнорожденных отпрысков шлюх. Она — центр вселенной Момо. Уродливая, толстая старая еврейка в немыслимых париках, которой грозит еще и размягчение мозгов, — существо, которое Момо не может оставить даже ради жизни в роскошном особняке в качестве приемного ребенка белокурой красавицы Надин. Это настоящее чувство — то, что роднит роман и спектакль.

В инсценировке Александра Гетмана, как и в спектакле Праудина, нет ни негров, ни арабов (не устраивать же на сцене маскарад), но ощущение одиночества в толпе есть. И «жестоких нравов» тоже. Во-первых, великолепный театральный художник Семен Пастух насадил на сцене больших (в человеческий размер) ватных кукол с бесстыже торчащими грудями. Во-вторых, Праудин позаботится, чтобы на сцене разом находилось не меньше семи человек: тут и седой арабский мудрец месье Хамиль (Александр Рязанцев), заменивший Момо всех школьных учителей, и заботливая официантка (Любовь Завадская), и местный заика Моцарт (вечно напуганное создание Сергея Мосьпана), и местный пахан в белоснежном костюме месье Амуде (Александр Цыбульский), наркодиллер и сутенер с двумя своими шакалами-лизоблюдами. Эпизоды наплывают один на другой, но в центре непременно остается Момо. В исполнении дебютанта, студента Театральной академии Олега Абаляна (многообещающая, надо сказать, работа), этот персонаж совсем не ребенок. Потому что он сознательно отказывается не только от детских, но и от взрослых игр, ведущих к самозабвению и иным преступлениям по отношению к себе и ближним.

Вся грязь мира вместе со страхом смерти, насилия, одиночества лавиной заливает мозг и душу этого чистейшего существа, но мощнейшая привязанность к мадам Розе, невозможность ее оставить одну помогает выплывать. И по ходу действия формулировать афоризмы житейской мудрости, достойные карманного цитатника. Например, после того, как почти сломает руку одному подонку, пытавшемуся всадить ему бесплатную первую дозу, «подсадную» дозу героина, выдаст вдруг такое: «Чтобы ширяться, надо совсем уж дико хотеть быть счастливым, а такие мысли могут возникать только у полных мудаков». Впрочем, эту цитату из романа Гетман, сохранив смысл, «облагородил», а жаль: исчезла суровость и жестокость, появилась не идущая сюда по стилю «кисейность».

Мадам Розу играет уникальная Ольга Самошина... Ее Еврейская Мама величественна, даже иконографична. Особенно когда снимает рыжий клоунский парик и, даже прикованная к креслу, все еще всплескивает руками, как будто продолжает готовить вкуснейшую еврейскую рыбу-фиш. Или когда одной рукой поправляет прическу, а в другой держит портрет Гитлера — лучшее лекарство, вмиг убеждающее ее, что в настоящий момент все совсем не так плохо. Чтобы показать публике масштаб душевной катастрофы Момо, когда мадам Роза впервые устремляет на него невидящий взгляд, актер делает сальто и падает на доски сцены плашмя. Таких сцен катарсиса в спектакле Праудина наберется десятка с два. Особенно впечатляют эпизоды с зонтиком по имени Артюр. В романе это единственный приятель одинокого ребенка и одновременно цирковой атрибут – Момо одевает его в шляпу, клифт на вешалке и кед. У Праудина — никакого цирка. Зонтик Момо выставляет перед собой, выходит черная бездна с человеческими ручками и ножками. Из-за нее раздается душераздирающий вопль. А вопить есть отчего — Момо уже принял решение о первом в жизни зрелом поступке: помочь мадам Розе умереть, чтобы милосердные взрослые не устроили ей еще один Освенцим в больничной палате. Умирая, мадам Роза уходит в высоту по лестнице, что начинается из центра сцены и заканчивается в колосниках. И в этот момент безнадежность и отчаяние сменяются железной уверенностью, что главный герой, сумевший реализовать мужественное решение «никогда не становиться взрослым (читай: подонком)», уже в состоянии помочь себе сам.