Top.Mail.Ru
КУПИТЬ билеты
«Досье»
Пресса «Эдип-царь» Софокла
Автор: Магалашвили А. Досье// ART & Times.2003.№3.   

Безусловно, разбрасываться определениями и давать эпитеты — дело неблагодарное, но сказать, что «Эдип-царь» — один из сильнейших спектаклей современного российского театра, хочется и надо. Хотя после завоеванных им призов это и так понятно. Спектакль удостоен Высшей театральной премии Петербурга «Золотой софит»-2002 и Высшей национальной театральной премии «Золотая маска»-2003. Режиссер и актеры окончили Санкт-Петербургскую Театральную академию, курс профессора В. М. Фильштинского. В ближайшем будущем творческий коллектив планирует постановку по пьесе К. Гольдони «Слуга двух господ». Популярность сюжета режиссера не смущает, ведь и историю известнее мифа об Эдипе, превращенного Фрейдом в комплекс трудно найти.


Быстро пересказав все содержание пьесы шутовскими приемами и трюками, актеры разворачивают ткань эпического повествования. Только вся мифологическая история камерно укладывается на троих. Античная простота и оголенность чувств. Ирония и боль.
Мечущиеся в поисках истины, исстрадавшиеся герои вдруг превращаются в хор, который поет гимны или причитает, в толпу, которая дико жаждет свежих новостей, в «колбасящуюся» под современные ритмы дискотечную публику. «Актерам не удается пожить на сцене спокойно, мне безумно их жаль», — улыбаясь, вздыхает режиссер.


Действительно, задачи перед актерами поставлены «неслабые». Сыграть Героя — человека, который шире, выше, глубже, огромнее своей судьбы. Каждый из исполнителей роли Эдипа решает ее в собственном ключе. Это заметно с первой же сцены. Джулиано Ди Капуа, уроженец Цюриха, обыгрывает свою едва уловимую иностранность. Его Эдип — пришелец из Коринфа, царствующий в Фивах, человек, завоевавший и удерживающий иное пространство. У Игоря Ботвина акцентируется политическая суть действий Эдипа, он — лидер, вожак. А дальше оба Эдипа по-своему сталкиваются с тем, что принесла им судьба: буря ужас, страдание, смерть — ТРАГЕДИЯ!


Иокаста, в решении Ксении Раппопорт, — прежде всего женщина, которая любит, страдает и борется за любовь. Женская стихийная природа, практицизм, сила, которая подчас больше, чем мужская. Ее Иокаста не узнала свое дитя, родная кровь не дала ей подсказки. Мать просыпается слишком поздно. Колыбельная — Вопль — ТРАГЕДИЯ!


Тарасу Бибичу приходится играть всех остальных — сразу несколько ролей. Его герои смешны, забавны порой жалки или неожиданно величественны. Они по незнанию открывают страшные тайны, во всезнании великой печали пытаются их сохранить все
они, в общем-то, очень добрые люди, всегда хотят помочь, но в любом случае приносят гибель — их руками вершится приговор судьбы. Эх, люди добрые... Так что Тарас играет РОК!


Те, кто знает Тараса и Игоря по сериалу «Агентство НЛС», смогут оценить диапазон актерской игры — от телеэкранных персонажей, определенных легким жанром комического детектива, до калейдоскопа перевоплощений и зашкаливающе-высокого напряжения чувств, что, впрочем, в полной мере относится к Джулиано и Ксении.


Камни и грубая ткань, огонь и вода, все возвращается к первостихиям. Оживают фавны, древняя богиня серпом разрывает пространство и проливает лепестки крови. Ритуал вершится, жертвенный агнец обречен на заклание. Человек отдан судьбе. Но человек сохранит себя.
В мифе об Эдипе много смыслов и культурных истоков: царь-бог, умирающий и воскресающий; брак с матерью-землей, плодоносящим началом и Родиной; слепота как истинное зрение и зрение как слепота. Но главенствует в спектакле история травмы человека, борющегося с Роком. Без победы, но с Честью.

 

После спектакля и встречи со зрителями удалимся вместе с актерами и режиссером в закулисье и поговорим.
— Спектакль строится сразу на нескольких переводах и переложениях пьесы Софокла. По какому принципу выбирали те или иные части?


Андрей Прикотенко: По принципу текст должен быть доступен, понятен для современного человека. Необходимо, чтоб он держал зрителя в напряжении, а если взять какой-то один из существующих переводов, там окажется много витиеватых, трудных для понимания фраз. Поэтому мы делали компиляцию, которая адаптирована для человека, обладающего нынешним жизненным опытом.


— Идея совмещения русского фольклора и греческой традиции была придумана заранее, шла из текста (там есть забавный русско-греческий пассаж — «Терем Амфитриты») или родилась в ходе работы?


Джулиано Ди Капуа: Кое-что есть в тексте, некоторые мотивы рождались у нас самих, и, конечно, удивительно, насколько во всех нас откликнулась русская песня, которую мы услышали у замечательного музыканта Сергея Старостина.


Андрей Прикотенко: Она используется в спектакле. Ее содержание, кстати, перекликается с пьесой, там тоже тема инцеста.
— В спектакле много сцен ритуальных действ, оказывающих на зрителя мощное энергетическое воздействие. А как сами актеры ощущают эту энергетику?


Игорь Ботвин: Вакханалия — это, конечно вакханалия.


Тарас Бибич: Но в любом случае для нас это игра. Все-таки другая религия, и играем мы для сегодняшнего зрителя. Своего рода культурная игра. Насколько точно мы ее делаем, настолько получаем от этого удовольствия, но удовольствие, конечно, другое, чем те люди, которые пускали себя в беспамятство, обнажались, совершали инцесты для того, чтобы задобрить богов. У нас, конечно не так.


Джулиано Ди Капуа: К тому же в этих моментах мы подпитывались современной музыкой. Вакхическая энергия и танцы до обморока на дискотеке чем-то похожи. Что-то темное, глубинное пропускаешь через свое тело. Интуитивно мы настроились на этот пласт.


Тарас Бибич: У тех людей не было такой сложности сознания, они жили более телом, верили в то, что видели. Интересно, почему от того времени до нас дошли животные инстинкты, о которых мы говорим, возникающие в каждом из нас в определенное время, а сила человеческого духа, кокой она была тогда, к нам почему-то не дошло.


Джулиано Ди Капуа: Почему? Сила и воля есть, но сейчас совсем другое время, другие ритмы существования.


Игорь Ботвин: Но на самом деле персонажи здесь, сознательно поставленные очень высоко. Это титаны, герои. Это воля, душа. У нас это принимает иной вид. И ревность, и любовь.


Тарас Бибич: Я говорил немного о другом. Есть героические поступки, но я хотел сказать о другом ощущении пространства. Да, эти люди слегка приподняты. Если они любят, то любят СИЛЬНО, каждый жест их — цельный, несложный. А вот эта простота как роз и завораживает. Если подобное случится сейчас, персонаж будет плакать, выкинется из окна или наоборот станет циничным. А эти люди реагируют по-другому, их это как будто просветляет. Столкновение с роком как просветление — очень чистые эмоции, очень чистое движение. Герой отвечает за все, не прячется ни за что — и когда убивает людей на дороге, и когда женится на матери, во всем... Возможно, это закономерно, все-таки это было детство цивилизации. Я вырос в деревне, и в глухой деревне на Украине я видел что-то похожее. А мы сейчас все больше отрываемся от земли, все больше уходим в компьютер, наслаждения у нас все время извращенные, особенно в городе.


— Перед началом спектакля уточняете ли вы о чем спектакль сегодня, формируете ли какую-нибудь формулу для настроя?
Андрей Прикотенко: Когда мы играем спектакль, обязательно кое-что обсуждаем. Ну а формула у каждого своя, у любого актера обязательно есть пара слов, которые он говорит перед выходом на сцену.


Тарас Бибич: Но это секрет, конечно. Об этом рассказывать нельзя.