Top.Mail.Ru
КУПИТЬ билеты
«Наивники с Литейного»
Пресса «Слуга двух господ» Карло Гольдони
Автор: Соколинский Е.// Невское время. 31 марта 2004 г.   

В остроумном молодежном спектакле Андрея Прикотенко и Эмиля Капелюша комедия Гольдони «Слуга двух господ» выглядит непривычно, но убедительно. Кто бы мог подумать, что наблюдение за несколькими наивными особями мужского и женского пола способно заставить смеяться до слез?!

Показывали «Слугу двух господ» по Карло Гольдони. Каждый из телевизоросмотрящих вспомнит музыкальную версию пьесы — «Труффальдино из Бергамо» — бешеный темп, бьющие в нос краски, романтизм без края!

 

По традиции Италия — это яркое солнце. В Театре на Литейном — частокол черных шестов для причаливания гондол и моросящий петербургский дождь под занавес. Обычно Гольдони исполняют в ярких камзолах, кринолинах, пестрых масках — здесь пиджачки, кепочки, галифе, для барышень производственная одежда: панталончики с оборочками и белая ночнушка. Для поклонов Смеральдина облачится в кожаные лифчик и плавки. Но не в лифчике дело.

 

Достоинство героев постановки — в колоссальном напряжении мысли, с которым они приходят к странным умозаключениям или поступкам. Долгое общение Прикотенко и его команды с «Царем Эдипом» Софокла привело к тому, что они даже в чистой комедии стали изображать титанов, только ослабевших от непосильного мыслеизвержения.

 

Обычно пружина гольдониевской комедии: Труффальдино, находчивый малый, весельчак, женолюб, сребролюб, мясолюб, рисолюб… Труффальдино Джулиано ди Капуа не ел, вероятно, два года, еле приволакивает ноги. Вид его, слова его, голос его выражают горький упрек эгоистичному человечеству. Когда нужно что-то объяснить окружающим или принять решение, в глазах итальянца появляется панический ужас. Кругом тупые — русский язык сложный.

 

Паузы между словами — по пять минут. Сплошное «подводное течение» по Чехову и Станиславскому. Труффальдино только что с трудом спустился с пальмы, «крокодил у него не ловится, не растет кокос». Жалко до слез сквозь видимый миру смех! Хотя не один Труффальдино мучается. Его хозяин (хозяйка) Беатриче-Федерико в черном длинном пальто наемного убийцы с метровыми плечами Шварценеггера (Ксения Раппопорт) тотчас смекает, что перед ней умственно отсталые Панталоне и Доктор Ломбарди.

 

Поэтому надо все объяснить пять раз в стиле «Моя ходил твоя сторона», энергично поясняя ситуацию жестами. Так и надо себя с ними вести — пенсионер Панталоне (Евгений Меркурьев) засыпает, едва присядет. Доктор (Вадим Бочанов) — несколько пободрее, однако межсемейные конфликты приводят медика в гальванически-вампирическое состояние. Трепетный отец начинает дрожать крупной дрожью и нависает над Панталоне всеми своими клыками графа Дракулы.

 

Теме дефективных родителей приятно аккомпанирует тема повального инфантилизма детей-влюбленных. Само собой, Клариче (Мария Лобачева) с плюшевым мишкой, изъясняющаяся в стиле Рины Зеленой, так и не вышла из старшего дошкольного возраста. Под стать ей Сильвио, кларичевский жених (Тарас Бибич). Правда, он слаб ко всему прочему и физически. Коленки подгибаются, позвоночник не держит. Словом, интеллигент.

 

Но еще трогательнее, когда в могучем теле белокурого вагнеровского Зигфрида (Флориндо — Игорь Ботвин) кроется испуганный мышонок-несмышленыш. То есть метаться по сцене, размахивая гривой, он может, хотя толку в этих метаниях никакого. Молодые — не только инфантилы, они еще — иностранцы, из Турина, даже если живут у нас, в Венеции. Каждое слово им дается с трудом, его приходится выдавливать из-за кромки зубов. О связной речи и говорить нечего.

 

Действия персонажей нарочито не мотивированы, гротескны. Все почему-то лезут в самое неудобное, узкое отверстие, хотя кругом масса свободного места; сосредоточенно начинают сгибать под тем или иным углом шесты для причала, потом с грохотом гоняют гондолы взад-вперед. Зачем Смеральдина (Вероника Дмитриева), маленькая, некормленая, взваливает на свои подростковые плечи заботу об изможденном Труффальдино? Видимо, из мазохизма.

 

Если в первом действии мы слушаем песни группы «Кино», то во втором — фанатам Виктора Цоя приходится потесниться. Общее помрачение мозгов приводит к резкому помрачнению жанра. Наиболее впечатлительные герои собираются покончить жизнь, свою или чужую. Соответственно звучат плачи: Канио (из «Паяцев»), Неморино (из «Любовного напитка»), Каварадосси (из «Тоски»), и три красавца: комиссар (Ботвин), доктор Ватсон (Бибич) и Челентано (ди Капуа) — так можно, судя по костюмам, обозначить их маски — начинают отчаянно белькантировать в качестве Паваротти, Доминго и Каррераса.

 

Смех в спектакле вызывает не сюжет, не реплики (они хорошо знакомы), а неожиданные актерские оценки, «комические» взгляды, реакции, жесты, пародийные отсылки. Спектакль привлекателен психологической эксцентрикой. Впрочем, некоторая лирическая томность в нем тоже есть.

 

Под финал влюбленные гривы и панталоны уплывают на гондоле под песню Цоя «Рядом со мной», а мы остаемся аплодировать и, между прочим, размышлять, зачем понадобилась эта деромантизированная пародийная версия знаменитой комедии. Наверно, мы тоже выглядим дурачками, когда бьемся над множеством проблем, зачастую мнимых? А спектакль, талантливо сочиненный Прикотенко, видимо, вслед за «Царем Эдипом» будет складировать призы и награды.