Top.Mail.Ru
КУПИТЬ билеты
«Хоровод нелюбимых»
Пресса «С любимыми не расставайтесь» Александра Володина
Автор: Шитенбург Л.// Смена. 2002. 12 ноября   

В Театре «На Литейном» Галибин поставил «С любимыми не расставайтесь». Где Галибин? Галибин в Новосибирске, в театре «Глобус». А вот и нет.

 

 

То есть он и там, конечно, от поста главрежа не отказался, ставит что-то медленное и печальное с супругой, хорошей петербургской актрисой Ириной Савицковой, в центральных ролях — до той поры, пока ему не предложат что-нибудь более соблазнительное (поговаривают, быть Галибину в Александринке).

 

Но вот вроде бы «ничто не предвещало», и о репетициях слышно не было, а потом — бац! — и премьера. Всех удивил. В смысле — скоростью. Зато выбор материала логичен вполне: Галибин комфортно себя чувствует именно в драматургии шестидесятых — семидесятых годов (или постмодернистских стилизациях вроде шипенковского «Ла фюнфа») — недаром лучший, пожалуй, его спектакль на сегодняшний день — «Карамболь» на Литейном.

 

Старая пьеса Александра Володина «С любимыми не расставайтесь» основательно подзабыта массовой публикой. Даром что фильм с молоденькими, обворожительными Алферовой и Абдуловым (тогда, кстати, о разводе и не помышляющими) крутят регулярно. Известный спектакль Геннадия Опоркова в нашем Ленкоме, кажется, и вовсе мало кто помнит.

 

Но ведь было же! И Лариса Малеванная кричала знаменитое «Я скучаю по тебе, Митя!», разрывая сердца зрителям, и Инна Слободская — Женщина — рассказывала про стену из очень хороших, толстых бревен, которую сама воздвигла между собой и своей семьей, а вот теперь не знает, как получить разрешение на то, чтобы стену эту сломать…

 

Ну что такого в этой пьесе? Катя любит Митю, Митя любит Катю, они женятся, ссорятся, ревнуют, расходятся, потом думают и даже болеют. Все это — на фоне коротких эпизодов из зала суда, в котором разводятся другие пары.

 

Сам по себе сюжет пьесы про советский брак и еще более советский развод, разумеется, не изменился. Изменилось лишь отношение к нему — пафос ушел, объективная сложность человеческой жизни перестала быть чем-то таким, что, кажется, можно преодолеть с помощью простых решений, — и тогда «будет им счастье»…

 

Теперь резче выпирают детали, навсегда оставшиеся в своем времени. Галибин в спектакле попытался дать взгляд на события пьесы одновременно отстраненный (времени-то сколько прошло!) и заинтересованный (а люди по-прежнему любят, ссорятся и расстаются). Первое у него получилось, второе — практически нет.

 

Художник Александр Орлов сочинил забавное оформление: бытовой мирок пьесы он поместил в пустое, стерильно белое пространство, выкрасив белой краской в том числе разнообразнейшие стулья (от гнутых венских спинок до дворцовых кресел и чуть ли не «трона» судьи).

 

Перед нами сюжет вне времени, «расставание с любимыми» как таковое. Яркие цвета костюмов персонажей, стилизованных под семидесятые, эффектно разнообразят гамму и заодно придают происходящему несколько утрированный, даже карикатурный оттенок.

 

А бесчисленные танцы изобретательного и на сей раз не сдерживаемого никакими режиссерскими рамками Сергея Грицая заставляют вспомнить картинки из старых журналов «Крокодил». Без этих танцев, хороводов, полек, вальсов, летки-енки, как и без вокальных номеров, тщательно выученных артистами под руководством незаменимого Ивана Благодера, спектакль сдулся бы, как воздушный шарик. А так — довольно весело, бодро: мелодии Леграна сменяются мелодиями Лея, остроумие хореографических мизансцен подкреплено самоотдачей лихо отплясывающих артистов…

 

И хотя ближе к финалу девушка и затянет «Санта-Лючию», прозрачно намекая на некоторую «повышенную духовность» момента, однако безвкусицу эту спектаклю можно простить с дорогой душой, учитывая, что при современной конъюнктуре на рынке театральной духовности на месте «Санта-Лючии» легко могла бы оказаться «Аве Мария» (пошлейшим образом замусоленная во множестве постановок).

 

Радует спектакль и иными разумными решениями. Галибин к месту использует культурные цитаты — в этой своей работе он как раз и процитирует знаменитый спектакль Опоркова.

 

На сцену выйдет та самая Инна Слободская — Женщина — и расскажет про стену между близкими людьми, которую проще возвести, чем разрушить. Цитата эта, как ни странно, произведет двойной эффект: с одной стороны, Галибин умеет сделать приятное театроведам, с другой стороны — внутренние мотивации роли, вероятно, исчезли, и Женщина в галибинском спектакле приходит не болью и запоздалой своей мудростью с людьми поделиться, а именно для пущего «постмодернизма».

 

А вот из Кати (Мария Овсянникова) попытались вырастить в своем коллективе «нашу Катрин Денев» образца «Шербурских зонтиков» (белое платьице-мини, белокурые волосы, взгляд устремлен вдаль…) — стилизовать так стилизовать. Визуально безупречное решение, к несчастью, никак не подкреплено внутренней эмоциональностью (Сергей Мосьпан — Митя, кроме несколько раз форсированного звука, кажется, не сделал в роли и вовсе ничего существенного).

 

Ужас заключается в том, что главные герои спектакля совсем ничего не чувствуют, хотя много об этом говорят. Что, кстати, является довольно обычным явлением для спектаклей Александра Галибина. Молодая актриса грамотно «выйдет» на знаменитую истерику — и грамотно из этой точки уйдет. В своей драматической части (не связанной с вокалом и хореографией, которые — кстати! — можно использовать где-нибудь еще раз, чтобы добро не пропадало) спектакль порадует «ролями второго плана».

 

Бесподобна Ольга Самошина в роли Судьи, точно и весьма любопытно работают в своих маленьких новеллах Любовь Завадская и Светлана Михайлова. Хоровое начало (сообщенное спектаклю Благодером) создаст некоего коллективного героя, у которого что-то не заладилось в жизни. Спета его песенка.

 

И девочка Катя, мимо которой час пятьдесят (время спектакля) смотрел невидящими глазами ее муж Митя, попадет в больницу — нервы. Там она и споет свою «Санта-Лючию». Кстати, современная психология советует не попадать в зависимость от травмирующих отношений и вовремя расставаться, если окончательно ясно — как в этом спектакле, — что никто никого не любит.